– Понятно, – заметил Тео, не зная, что сказать. Любые слова были бы наглой ложью.

– Хорошо, не правда ли?

Мишель снова подтолкнула Тео. Но он не обратил на это внимания. Что делать с Конрадом? Нельзя же обижать беднягу. Тот из кожи вон лез, возясь с озорными парнями, но и лгать тоже не хотелось, поэтому он просто буркнул;

– Интересно.

– Вы должны понять мое положение и историю команды, – уже серьезнее объяснил Конрад. – Команда была создана только в прошлом году, а тренер… видите ли, он просто собрался и уехал в середине сезона. Перед этим он, разумеется, не помог нам выиграть ни одной игры. Мальчики просто не знают, что делать на поле. Да и я тоже. Дайте мне флейту, и я в два счета покажу, как на ней играть. Но это… – Он махнул рукой. – Это вне моего разумения. Поэтому мы отчаянно нуждаемся в схемах игр. Я действительно старался как мог.

– В этом я уверен, – согласился Тео, безуспешно пытаясь сказать что-то хорошее.

– Я даже искал материал в компьютере. Могу рассказать историю футбола, но что касается игр… тут полный профан – ни черта не понимаю в тех схемах, что нашел в Интернете. Какие-то кружки, стрелки… ни малейшего смысла. Он снял висевший на шее свисток и протянул Тео.

– Посмотрим, что вы сможете сделать… тренер.

– Я не…

Конрад уже направился к бачку с охлажденной водой.

– …тренер, – закончил Тео.

Мишель на мгновение прижалась к нему.

– Они действительно ужасны, верно? – прошептала она.

– О да, – согласился он. Мишель улыбнулась:

– Посижу на дешевых местах, пока вы не закончите. «Ладно, – подумал он. – Одна тренировка». Он потолкует с мальчиками, пообещает прислать Фриленду учебники и, может, пару фильмов, которые они смогут посмотреть, и на этом все. И. он сможет убраться отсюда. Вот такой у него план игры.

Сунув два пальца в рот, он оглушительно свистнул и знаком подозвал мальчишек. Вся орда ринулась к нему, топая, словно табун: жеребят. Один парнишка упал, поднялся, пробежал немного и снова запутался в собственных ногах. Тео от души надеялся, что он не станет претендовать на положение защитника.

Игроки столпились вокруг тренера и засыпали его вопросами. Но Тео молчал. Просто поднял руку и стал выжидать. Шум постепенно стих.

Тео, не повышая голоса, попросил их снять шлемы и рассесться на траву перед ним. Они, как ни странно, послушались. А когда рухнули на землю, Тео мог бы поклясться, что у него под ногами дрогнула земля.

И тут Эллиот Уотерсон завопил:

– Где ваш пистолет, тренер? Парни снова зашумели.

Тео терпеливо молчал. Стоял, сложив руки на груди, пережидая очередной всплеск шума. Много времени это не заняло. Еще минута – и все смолкло.

– Эллиот, мой пистолет в безопасном месте, – объяснил он почти шепотом, – но, клянусь, следующий, кто меня перебьет, получит хорошую трепку. Ясно?

Он намеренно вынуждал мальчиков сидеть смирно и напрягать слух, чтобы услышать, что он говорит.

– А теперь вот что мы собираемся делать?

Мишель сидела на жесткой скамье и, не веря своим глазам наблюдала за поразительной метаморфозой. Невероятно, до чего же легко Тео взял подростков в руки!

Команда сидела со скрещенными ногами, положив шлемы на колени. Все дружно уставились на Тео, ловя не то что слово а каждый звук! Даже Конрад, казалось, был потрясен. Он снова подошел к Тео и время от времени согласно кивал с важным видом, будто что-то понимал.

– Простите, мэм…

Мишель повернулась и увидела высокого, полноватого темноволосого мужчину, стоявшего у туннеля, который вел к раздевалкам. Мишель он показался смутно знакомым.

– Да?

Незнакомец шагнул вперед. Он был одет в шорты цвета хаки и такую же рубашку с короткими рукавами со словом «SPEEDY» <Проворный (англ.).>, вышитым над нагрудным карманчиком. Чуть выше висел значок с именем. В руках у него был конверт с грифом фирмы курьерской службы «Спиди мессинджер», – Мишель узнала характерные буквы. Но он стоял так далеко, что она не могла прочесть его имя.

– Я ищу доктора Мишель Ренар. Случайно, не знаете, где она?

– Я доктор Ренар. Рассыльный просиял.

– Слава Богу! Я искал вас по всему городу.

Он сунул пакет под мышку и поспешил взобраться по металлическим ступенькам.

– У вас есть что-то для меня?

– Нет, доктор. Ничего, кроме проблемы, но, надеюсь, вы поможете мне ее разрешить, прежде чем Эдди вышвырнут со службы.

– Какого Эдди?

Рассыльный улыбнулся:

– Эдди – новичок в нашей компании и успел уже порядком напортачить. Кстати, меня зовут Френк.

Он протянул ей руку, оказавшуюся неприятно влажной. Да и пожатие было слабым.

– И что же напортачил ваш друг?

– Перепутал адреса и отвез письма не тому, кому надо. Но работа ему нужна. Потому что жена вот-вот родит, если Эдди уволят за небрежность, он потеряет страховку. Ему только девятнадцать, – добавил рассыльный, – и я чувствую себя виноватым, потому что самолично натаскивал его. Поэтому и трачу выходной на то, чтобы все исправить, пока босс не узнал.

– Очень любезно с вашей стороны. Но чем я могу помочь?

– Видите ли, в понедельник Эдди взял пакет из одной юридической фирмы в Новом Орлеане. Ему следовало бы заполнить ярлычок и приклеить на пакет прямо там, у стола секретарши, но вместо этого он отнес его в фургон компании. Случилось так, что он взял еще одно письмо, из «Белзер Лэбз», и тоже не заполнил ярлычок с адресом. Собирался сделать это спокойно, в прохладном фургоне с кондиционером, но наклеил ярлычки не на те конверты. Я узнал об этом случайно, когда секретарь из другой юридической фирмы позвонила и сказала, что, распечатав письмо, нашла кучу проспектов с рекламой нового лекарства, которое компания намеревалась пустить в продажу. К счастью для Эдди, именно я поднял трубку. Поговори секретарь с боссом, страшно подумать, что случилось бы. Служба «Спиди мессинджер» гордится своей оперативностью и надежностью, и клянусь, что такая неприятность случилась у нас впервые за три года. Так или иначе, – продолжал курьер, переминаясь с ноги на ногу, – я надеялся, что вы отдадите мне пакет, и я сегодня же отвезу его в юридическую фирму. Мишель покачала головой.

– Мне и хотелось бы помочь вам, но не помню никаких заказных писем. Когда и куда его доставили? Вы знаете?

– Эдди привез его в больницу.

Тут Мишель заметила, что руки собеседника, переворачивавшие страницы записной книжки, слегка дрожат. Он почему-то нервничал и не смотрел ей в глаза. Ей это показалось странным, но она решила, что бедняга смущен недоразумением.

– Я уже был там в надежде найти вас, и одна из сестер была "к добра, что посмотрела журнал происшествий. Оказалось, что в тот день произошла большая авария, и когда Эдди принес письмо, вы были в операционной, но это совершенно непонятно, потому что в квитанции стоит ваша подпись.

– О да, теперь припоминаю. Я была в хирургическом отделении и по горло увязла в историях болезни, которые необходимо было заполнить перед уходом. Но тут из приемного покоя позвонили и сказали, что принесли письмо на мое имя.

– А. вот что было дальше?

– Повторяю, вы расписались за него. Может, это освежит вашу память?

– Я?

Нет, она совершенно ничего не понимает.

– Да, доктор, расписались, – слегка раздраженно повторил он. – Мы всегда храним копии квитанций, а оригинал отсылаем к адресанту, и говорю вам, что там стоит ваша подпись.

Мишель с удивлением отметила, что сквозь тревогу прорывается гнев.

– Не стоит сердиться, это ничего не даст, – заметила она. – И если вы смогли разобрать мой почерк, я точно ничего не подписывала. Никто на свете не способен разобрать мой почерк. Но, кажется, мне все стало ясно. Секретарь в приемном покое расписалась за меня. Это довольно обычная вещь.

Она нахмурилась, пытаясь определить последовательность событий. Продежурив всю ночь и едва держась на ногах, она все же решила не уходить в отпуск, не наговорив на диктофон все истории болезни.